Душевная летопись Ростова от Елены Козыревой. Письма ростовчан-2. Часть 13. Людмила Турик

Начинается публикация главы четвертой нашей книги. Её автор – Людмила Андреевна Турик, кандидат педагогических наук, доцент,  почётный работник общего образования РФ, директор Дворца детского творчества г.Таганрога с 1993 года по настоящее время. Награждена орденом К.Д.Ушинского (Московский фонд мира), медалью «За вклад в развитие образования в России», лауреат конкурса «Общественное признание» правительства Ростовской области, координатор и эксперт международной программы «Дебаты», организатор ежегодных летних российских чемпионатов на Кубок Чехова по дебатам с 2001 года. Проводит мастер-классы, семинары по педагогическим технологиям для учителей, преподавателей вузов, специалистов, работающих с молодёжью. Автор многочисленных научных, учебных, методических работ. Активно работает в территориальной избирательной комиссии г. Таганрога.

_____________________________________________________________________________________________________________________________________

ПО ВОЛНЕ МОЕЙ ПАМЯТИ: РАЗМЫШЛЕНИЯ О ВРЕМЕНИ, В КОТОРОМ МЫ ЖИЛИ

Это короткие зарисовки из детства, отрочества, юности, зрелости. Это кусочки моей памяти. В разные годы, в утренние и вечерние часы, под влиянием нахлынувших мыслей или случившихся событий, которые заставили меня вспомнить, как мы жили, какая эпоха была, что нас окружало, какие были друзья, недруги. Почему они оставили след? Не знаю. Память имеет свойство спать, забывать, прощать, помнить обиды, счастливые мгновения, разочарования, надежды и планы. Кое-что мне помогли вспомнить мои записи в дневниках, которые я вела с 5 класса и по сегодняшний день.

Когда тебе далеко за 60, страшно подумать: когда все пролетело? Жизнь изменить уже нельзя. Принимаешь как данность: ни прибавить, ни убавить. Разве что приукрасить, приврать. В таком возрасте не женятся, не заводят друзей и не начинают больших жизненных проектов. С друзьями встречаешься все реже. Ведь до них надо добираться на машине, поездом. Зато трудно засыпать по ночам, а оттого просыпаешься разбитым. Заставляю себя делать зарядку по утрам, ходить в баню по субботам, написать строчки в дневник. Начинаешь бояться, что постепенно начнут приходить немощность, нищета, одиночество и главное общественное пренебрежение. Твой опыт, зрелость, интеллект, наработки уже никому не нужны. И никакой интересный досуг не заменит работу, а вместо нее начнутся заботы о своем здоровье. Как убить время? Переориентироваться на общественные организации, уделить внимание внукам, наконец, то, собирать книгу воспоминаний, включить компьютер и развивать свой интеллект через игры в одноклассниках, выступать со своими протестами на всех сайтах, ведь уже ничего с тобой не сделают, разве покрутят у виска. Придёт нарастающая зрелость. Все надо переосмыслить и продолжать писать книги. И к пяти написанным: «Портрет на фоне эпохи», «Летопись семей Сычевых, Козловых, Турик», «По волне памяти (снежнянский период)», «По волне моей памяти (малоянисольский период)», «Альма-матер» - добавить ещё.

Зарисовки

Кто имеет право писать свои воспоминания?
– Всякий. Потому, что никто их не обязан читать.
А.И. Герцен «Былое и думы»

Краткая моя летопись в летописи моей страны

Я родилась за год до окончания эпохи Сталина. Была очень огорчена, что никогда не встречалась с ним. Зато была счастлива, что он никогда не встречался со мной. А то мало ли что при моей строптивости! В истории нашей семьи эти встречи были нерадостными. Первый муж мамы, Петр Самойлович Труфанов, погиб в ГУЛАГе в 1940 году, но об этом Лида, его дочь, моя старшая сестра, узнала лишь в 1990 году. Во втором браке у мамы и моего отца Сычева Андрея Игнатьевича родилось пятеро детей. Я была последышем. География места рождения моих братьев и сестёр обширная – прииск Светлый в Сибири на Витиме, Таганрог. 

Я родилась в селе Куйбышево (Малоянисоль). Там планировали добывать уран. Но, обследовав руду, пришли к выводу, что эта добыча дорого обойдётся. Прииск закрыли. Поэтому высыпали то, что добыли в море. Потом море выбросило чёрные пески уже в 90-е годы прошлого века на пляжи Мариуполя. С селом Куйбышево родителям в 1955 году пришлось расстаться. Так мы попали в город с поэтическим названием Снежное.

При Хрущёве я пошла в первый класс среднего, грязного шахтёрского городка. Школа под руководством директора Гаузенберга стала воплощением будущего – белые парты и чехлы на партах. Это что-то да значило при всеобщей бедности.

Эпоха Хрущева, вернее её завершение, запомнилась символами «королева полей» (так вычурно называли кукурузу – чтобы было понятно моим внукам). В клубе висел большой плакат «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!». Все ждали коммунистического будущего через 20 лет, то бишь в 1980 году. А пока в начале шестидесятых стояли в очереди за хлебом с пяти утра. В руки давали только по одной буханке. Значит, нашей семье, состоящей из шестерых детей, как минимум нужно было стоять троим в очереди. А для того, чтобы готовиться к светлому будущему, везде висели «заповеди» Морального кодекса строителя коммунизма и плакаты «Догоним и перегоним Америку». Когда мне стала доступна Библия, я поняла, что Моральный кодекс «слямзили» из неё. Это те же христианские заповеди, но переделанные на советский лад. Например, помню тезис Кодекса: «Человек – человеку друг, товарищ и брат». И правда, здорово! Но вскоре Хрущева сделали садоводом. И все благополучно забыли, что в 1980 году должно было наступить это светлое будущее – коммунизм. Чем дальше, тем больше мы ощущали наступление полного «изма».

С 1964 года наступила эпоха Брежнева. Мы из Снежного в 1966 году переехали вновь в село Малоянисоль, оно же Куйбышево. Активность моя была кипучей. В это время Света, старшая сестра, посоветовала мне писать дневники. С 1965 года я начала робкие записи всего того, что происходило со мной, до размышлений сегодняшнего дня. Я занималась с большой охотой общественной работой: пионерской, потом комсомольской. Желание стать астрономом стало целью.

Окончила сельскую школу в 1969 году. Почти все одноклассники были греки, предков которых когда-то переселила Екатерина II на побережье Азовского моря для укрепления рубежей Российской империи.

С подругой детства из Снежного Ольгой Некрасовой поехали поступать в Харьков. Так Харьковский государственный университет стал для меня альма-матер, физический факультет. Влюбилась, вышла замуж, поменяла фамилию Сычевой на Турик. После четвёртого курса, 23 июля 1974 года, родилась дочь. Была страшная гроза, сверкали молнии, ливень лил как из ведра. Акушерка сказала: «Наверное, родится атаман». Но родилась девочка. Имя ей подобрали самое красивое – Диана. Мужа Петю, как не сдавшего сессию, направили служить в Забайкалье, а я, получив диплом физика в 1975 году, поехала по направлению, так как каждый выпускник вуза был обязан отработать три года там, куда тебя пошлют или сошлют.

Моим первым местом стала работа преподавателем в СПТУ – вначале в селе Паньковке Ворошиловградской области, потом Кадиевке (Стаханов после смерти великого стахановца, город Стаканов, как его переименовали жители, так как пьянство было бичом города). Обучать физике пришлось тамошних пэтэушников. Я была в шоке от их знаний, а больше от поведения. 33 шахтёрских мальчишки сидели и занимались кто чем, лишь бы им не мешали. Долго они смеялись, когда я попросила их поделить 1 на 2, уверяя меня в том, что это невозможно. Так я поняла, что дроби для них неизвестны, как и все остальное, что изучалось в школе. Мне пришлось впервые изобретать педагогические методики, как удержать эту массу, потому что на каждом педсовете осуждали и обсуждали только нас – молодых педагогов из университета.

Петя пришёл из армии. За успехи на службе стал старшим сержантом и вступил в партию (КПСС), тогда это было престижно. Из Стаханова мы переехали в село Николаевка, расположенное в 6 километрах от Таганрога, и купили маленький домик. Я стала организатором внеклассной работы. Была такая должность в школе, прообраз нынешнего заместителя директора по воспитательной работе. Здесь я проявила весь свой талант – семьи школы пели, плясали, занимались спортом, реализовывала программу «Этика семейного воспитания», благодаря молодому талантливому замдиректора ИПК и ПРО г. Ростова Виктору Евгеньевичу Зарайченко, о чем неоднократно писала газета «Молот» и «Приазовская степь» (районная газета Неклиновского района).

Летом 1980 года я потеряла обручальное кольцо и часы. Подумала, что-то я взамен должна найти. Так я узнала, что будет сын. Ни дня не сомневалась, так как приснился сон, что я захожу в автобус, а на переднем сиденье сидит мальчик. Я взяла его на руки и поехала дальше. В это время шёл фильм «Овод». Петя и Диана, размазывая слезы, говорили, если родится мальчик, назовём Артуром. Родился по песне Пети «сынишка Артур» 29 апреля 1981 года. Сразу вышла работать в школу.

Меня задевало, что все педагоги бегут быстрее домой и все силы вкладывают в свой перец, работа в школе на благо детей была не в почёте. Такая монокультура выращивалась во всех огородах под плёнкой в селе Николаевка. Это приносило большие доходы. Практически все селяне имели машины, жили добротно. Но дальше вкусно поесть, погулять, одеться мечты их не продвигались. Стала писать обо всех событиях в районную газету. Меня заметили. Я стала видной фигурой в районе. Завершилась эта история грандиозным скандалом. Моя активность, молодой только пришедшей тут что-то изменять задевала директора и не только его, но и всех учителей-перцеводов. Я стала раздражающим фактором. Возникла ссора.

Меня пригласили работать    в районную газету «Приазовская степь». Вскоре в газете появилась статья «Во власти перца». Газета в те времена действительно была четвёртой властью, и её слово было весомым. Так я, мягко говоря, «отомстила» своим бывшим коллегам-учителям.

Завершалась эпоха Леонида Ильича Брежнева, или эпоха застоя, как её потом окрестили. Эпоха Брежнева завершалась анекдотами о Лёне, насмешками над его речью и тем, что он уже не мог самостоятельно стоять, со всех сторон его поддерживали такие же старцы. Войной в Афганистане в открытую все стали возмущаться, осуждать. Ведь столько ребят погибло.

Настала непродолжительная эпоха смены вождей: Андропов – Черненко. Один за другим уходили руководители страны, сменяясь с интервалом в полтора года. Помню до сих пор письмо, пришедшее в газету: «…Почему говорят, что раньше было трудное время. А разве сейчас нам легко? Попробуй перенести смерть одного за другим руководителей страны. Это такое горе для всех нас… ». До сих пор не пойму - искренне оплакивал смерть руководителей страны или злословил советский читатель.

Все гадали, кто же будет после Черненко. Бабки говорили: «Лишь бы не Миша меченый, это плохо для страны: он принесёт неудачу». А мы обрадовались, что появился наконец-то молодой генеральный секретарь Горбачёв и говорит он без бумажки. Появились новые слова, лозунги: «перестройка», «новое мышление», «больше демократии», «экономика должна быть экономной», «углубить и расширить», «процесс пошёл». Но как были правы бабки: Горбачёв оказался роковым человеком для СССР, через несколько лет этой страны не стало, но и на баррикады никто не пошёл защищать Страну Советов.

В редакции всегда была хорошая обстановка, пока из неё не ушли Гарновы Вячеслав и Лариса и на их место пришла из школы педагог. Я поняла, что учительская среда, увы, воспитывает наушничество, ябедничество, подхалимаж, и в этом виноваты «выдающиеся» педагоги. Получился тот же эффект, что и в школе. Интриги я не могу плести, поэтому ушла из редакции.

Мой путь лежал во Дворец культуры завода «Прибой». Здесь работала заведующей киностудии «Чайка», заведующей культурно-массовым отделом, замдиректора, директором.  В апреле 1993 года меня выбрали директором Дома детского творчества (ДДТ). В то время был период игры в демократические выборы руководителей. Меня представляли коллективу начальник ГОРОО – Анна Петровна Григорян и Людмила Ивановна Лысенко. Потом на долгие годы Анна Петровна станет для меня другом. До сих пор помню свою речь. Педагоги выступали, все «за» - и только председатель профсоюза сказала, что выборы такие, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Мне пришлось как-то отреагировать на эту фразу, и я пообещала быть хорошим пастухом. Тогда даже и не представляла, что эта работа станет для меня главной по жизни. Пастушу уже 28 лет.

Много в этот период произошло: рождение первого внука – Эрнеста, знакомство с международной программой «Дебаты», с людьми, которые продвигали образование в России, учёба в аспирантуре, защита кандидатской диссертации, работа в институтах. Это дало толчок для моего развития, участия ДДТ во всех конкурсах, победы и известность учреждения в России. Но помещения у нас были несолидные. Ровно через 20 лет Дом детского творчества получил бывшее здание ДК завода «Прибой», круг замкнулся. Я вернулась в то же здание, но уже убитое окончательно. Его надо было восстанавливать. Здание привели в порядок и переименовали во Дворец детского творчества. 

В общественной круговерти семья отступила на второй план. Первый брак распался через 22 года совместной жизни, и появился в моей жизни Виктор Ильичев – опора во всем. Дети выросли. Создали свои семьи. Появились внуки – Эрнест, Давид, Макар, Варвара, Арсения, Вера. Шесть человек – это что-то да значит. Теперь дожить бы до правнуков – говорят, попадёшь в рай.

Когда я стала осознавать себя

Не знаю точно, когда я стала всё помнить и осознавать себя личностью. Но первые яркие воспоминания о себе возникают в памяти со Снежного, район Софьино-Бродская, улица Калинина, или третья по счёту. Мне, наверное, года три-четыре. Я недавно побывала в городе Снежное, посмотрела домовую книгу. Наша семья прописалась в 1955 году. Значит, мне было три с половиной года. Что-то очень рано. Я вообще ранняя. Мама удивлялась, что я в семь месяцев стала ходить. Смотрю на малышей и не понимаю, как это было возможно. Ранняя ходьба сыграла со мной злую шутку. Я подошла к печке и схватилась левой ручонкой за дверцу печи. Ужас упасть был сильнее боли, а может, я не могла руку оторвать. Орала сильно. Мама услышала мой вопль даже на улице, прибежала. Как я осталась жива, не знаю. Но на всю жизнь осталась отметина на левой руке.

Мы приехали в дом, который родители купили в Снежном. Он показался огромным с большим крыльцом. Тут же во дворе кухня и сарай. На машине стояли вещи, корова, но её почему-то не сгружали: говорили, заберут за долги. Я всем мешала. И мама велела Свете (старшей сестре) смотреть за мной. Света поймала майского ярко-зелёного жука (значит, это была весна или начало лета), привязала нитку к его лапке. Он полетел, а я, держась за нитку, шла вслед за ним. Попала в какой-то переулок, долго шла. Родные меня стали искать. Вскоре Света нашла меня и стала ругать, что я ушла далеко от дома. С этого момента я стала «человеком с памятью».

Мы вернулись к дому. Я поднялась по ступенькам деревянным. Куда потом девались эти ступеньки, не помню. В доме какой-то дядька срывал выключатели, а я с любопытством смотрела на его «работу». Мама пыталась протестовать и говорила дядьке: «Зачем вы это делаете?» И он что-то отвечал, оправдываясь.

Продолжение следует…

С уважением, Козырева Елена

Подготовила