Почему «дело экстремизма» живет и иногда побеждает. Интервью профессора С.А. Воронцова в газете "Наше время"
Интервью профессора кафедры процессуального права, руководителя учебно-методического центра дополнительного профессионального образования государственных и муниципальных служащих,
Интервью профессора кафедры процессуального права, руководителя учебно-методического центра дополнительного профессионального образования государственных и муниципальных служащих, ответственных за реализацию мероприятий по профилактике терроризма Южно-Российского института управления РАНХиГС Сергея Воронцова в газете "Наше время" № 300 от 20 сентября 2019 г.
Почему «дело экстремизма» живет и иногда побеждает
Несанкционированный митинг. Атмосфера накаляется, в дело вступает полиция. В толпе – очень много молодых лиц… Почему они здесь, и что с этим делать? Тему обсуждаем с доктором юридических наук профессором, профессором кафедры процессуального права Южно-Российского института управления - филиала РАНХиГС Сергеем ВОРОНЦОВЫМ
– Если вам нужен готовый рецепт, то вспомните любое из совещаний, заседаний, дискуссий, круглых столов, где обсуждались проблемы предупреждения проявлений экстремистского и террористического характера. Сначала с трибун звучат политически выверенные, правильные и очень нужные слова, предлагаются необходимые меры… Потом заканчивается официальная часть, и начинаются кулуарные беседы, типа: «надо менять подходы», «надо менять принципы», «надо начать разговаривать с молодежью», «надо опереться на гражданское общество», «надо по-другому работать в интернете»… Таких «надо» каждый раз набирается не один десяток. Что-то исполняется, что-то забывается. Проходит время, получаем очередной всплеск насилия и – все по новой. Опять обращаемся к рассмотрению этих проблем.
А толку – чуть. Потому что мы все время выступаем в роли «догоняющих». Радикалы и экстремистские сообщества действуют куда оперативнее: меняют стратегию, тактику, умело используют каждый повод, а эти поводы жизнь подкидывает каждый день...
– То есть, как я понимаю, готовых рецептов нет. Экстремизм и терроризм непобедимы?
– Не надо объединять эти понятия. Они – о разном. Террорист доводит до завершения свое дело, а экстремист останавливается на середине. Там, где экстремист швыряет камни, террорист бросает бомбы. Там, где экстремист блокирует улицы, террорист берет заложников. Там, где экстремист угрожает смертью, террорист несет смерть. То есть экстремизм произрастает из крайностей восприятия жизни общества, а терроризм происходит из крайностей экстремизма. А чтобы борьба с экстремизмом стала эффективной, нужно понять, почему он у нас, как вы говорите, «непобедим».
Смотрите, что произошло в постсоветской России. Старые нормы и ценности перестают действовать, а новые еще не установились. И у человека возникает так называемая аномия, описанная Э.Дюркгеймом. То есть неясно, что хорошо, что плохо, мир перевернулся. Особенно это бьет по молодым. У них ведь нет сложившихся представлений о нормах общественной морали, а общество само не знает, какие это нормы.
Враз не стало в стране детских организаций, комсомола, исчезли формы группового, но контролируемого обществом досуга. И, по большому счету, их ведь ничем не заменили. Сегодня в лучшем случае делается упор на развитие спорта. Но серьезные занятия спортом требуют больших денег, что не по карману основной массе молодежи. Да и не является спорт средством в противоборстве с экстремизмом. Борьба за мышцы без борьбы за мозги – путь в никуда.
Государству и обществу нужно все– таки создавать институты формирования у молодых людей миропонимания и правопонимания. Нужна понятная молодежи система социальных лифтов, исключающая коррупцию. Молодой человек должен усвоить: к жизненной цели можно прийти только законным путем. Без вариантов.
– Сергей Алексеевич, вы же понимаете, что это пока нереально?
– Без этого нельзя вырастить нормальное поколение. Дело осложняется тем, что в голову народу вбивается: сила – единственный инструмент решения правовых вопросов. До 80 % эфира центральных телеканалов занимают сериалы про «ментовские» и бандитские войны, где кровь льется рекой, а число убитых на экране, вероятно, превысило число жителей центрального региона страны.
Кстати, мало кто знает, но большинство боевиков и триллеров закупаются в странах, в которых они не демонстрируются производителями – не соответствуют морально-нравственным критериям! В этих странах подобные фильмы выпускаются только на дисках и в телеэфире не показываются никогда! А мы учим цинизму и жестокости, рушим все моральные и человеческие установки.
– Вы предлагаете вводить цензуру?
– Речь не о том. Но ограничить поток информации о криминальных проявлениях необходимо. Делайте специальные выпуски и программы, показывайте криминальные новости на ведомственных сайтах правоохранительных органов. Те, кого это интересует, найдут эту информацию. А остальным ее не будут навязывать вместе с обзором текущих событий.
Еще один важный момент. Надо все-таки определиться, кому мы объясняем, что экстремизм – это плохо.
– Мы с вами говорим о молодежной аудитории…
– Молодежь – очень разная. Мы ведь своими лекциями, акциями охватываем ту часть, которая уже формально организована в стенах школ, средних специальных и высших учебных заведений. Работать с белыми и пушистыми, настроенными на карьеру и склонными к мимикрии молодыми людьми несложно. А вот попробуйте занять головы юношей и девушек, которые тусуются на улицах и в подъездах. Что мы о них знаем? Что знают о них те, кто занимается молодежной политикой? Вот и появляется у этих ребят убеждение, что они никому не нужны. А тут приходят к ним (разными путями) взрослые добрые дяди, которым они интересны. Обещают золотые горы, реально помогают чем-то по жизни. А взамен поначалу вроде ничего и не требуют… Как раз улично-подъездная молодежь легко откликается на призывы экстремистов, которые предлагают решать сложные социальные проблемы путем насилия.
– И молодых все больше и больше среди участников митингов, шествий…
– Радикальные и неолиберальные силы маргинальную молодежь считают своим основным ресурсом. Если проанализировать несанкционированные акции последнего десятилетия, то увидишь, что их организаторам куда важнее разжечь очаг социального протеста, чем стремиться к декларируемым целям. Повод для протеста всегда можно найти или придумать. Главное – вывести людей на улицу. Следующий шаг – спровоцировать столкновения с полицией, что в новейшей истории России происходило неоднократно.
– Но полиция, знаете ли, тоже проявляет себя не с лучшей стороны…
– Давайте разбираться. Вы знаете, что сам факт несанкционированного мероприятия притягивает как магнитом провокаторов, шпану и маргиналов? Из тех, для кого столкновение с властью «есть упоение в бою». И организаторы это знают. И продолжают испытывать степень терпения органов власти. В толпе проявляются те, кто ее «заводит», в стражей порядка летят камни, бутылки, стаканчики, файеры. Начинают задерживать – звучат призывы провокаторов освобождать «задержанных товарищей», которые картинно, с гордо поднятой головой, следуют к автозаку, раздавая налево и направо интервью представителям СМИ. Толпа от призывов переходит к насилию, раскручивая спираль массовых беспорядков, при пресечении которых полиции весьма трудно оставаться «белой и пушистой».
Полицейские – в большинстве своем молодые, крепкие мужчины, а не «твари дрожащие», которые будут молча сносить побои, оскорбления, плевки и броски в лицо бумажных стаканчиков. У них, бесспорно, будет естественная реакция на оскорбления. И те из них, у которых эмоции перехлестнут порог выдержки, даже понимая, что придется отвечать перед правосудием, могут перейти грань необходимой обороны…
Государство и общество не могут и не должны закрывать глаза на избиение и оскорбление полицейских. Если угодно, это вопрос сохранения государства: способна ли власть обеспечить защиту своим гражданам.
А для организаторов массовых несогласованных мероприятий столкновения митингующих с полицией – милое дело. Цивилизованные формы протеста для радикалов теряют всякий смысл. Любую мирную акцию забудут через сутки. Художественно поставленные беспорядки, где «сатрапам», якобы, противостоят «беззащитные старики, ветераны и беременные девушки», правда, при следственной проверке в рамках уголовного дела оказывающиеся юношами, будут обсуждаться месяцами.
Ясно же: бороться надо не с митингами, а с теми конкретными лицами, которые упорно пытаются направить протестные акции по пути преступного насилия. Такие личности были всегда. Они могут иметь заслуги, служебное положение, депутатский мандат, но это не должно защищать их от уголовной ответственности. Потому что мордобой и провокации – всегда путь в тупик. Вспомните историю: Гапон плохо кончил…
Текст публикации на сайте издания
– Если вам нужен готовый рецепт, то вспомните любое из совещаний, заседаний, дискуссий, круглых столов, где обсуждались проблемы предупреждения проявлений экстремистского и террористического характера. Сначала с трибун звучат политически выверенные, правильные и очень нужные слова, предлагаются необходимые меры… Потом заканчивается официальная часть, и начинаются кулуарные беседы, типа: «надо менять подходы», «надо менять принципы», «надо начать разговаривать с молодежью», «надо опереться на гражданское общество», «надо по-другому работать в интернете»… Таких «надо» каждый раз набирается не один десяток. Что-то исполняется, что-то забывается. Проходит время, получаем очередной всплеск насилия и – все по новой. Опять обращаемся к рассмотрению этих проблем.
А толку – чуть. Потому что мы все время выступаем в роли «догоняющих». Радикалы и экстремистские сообщества действуют куда оперативнее: меняют стратегию, тактику, умело используют каждый повод, а эти поводы жизнь подкидывает каждый день...
– То есть, как я понимаю, готовых рецептов нет. Экстремизм и терроризм непобедимы?
– Не надо объединять эти понятия. Они – о разном. Террорист доводит до завершения свое дело, а экстремист останавливается на середине. Там, где экстремист швыряет камни, террорист бросает бомбы. Там, где экстремист блокирует улицы, террорист берет заложников. Там, где экстремист угрожает смертью, террорист несет смерть. То есть экстремизм произрастает из крайностей восприятия жизни общества, а терроризм происходит из крайностей экстремизма. А чтобы борьба с экстремизмом стала эффективной, нужно понять, почему он у нас, как вы говорите, «непобедим».
Смотрите, что произошло в постсоветской России. Старые нормы и ценности перестают действовать, а новые еще не установились. И у человека возникает так называемая аномия, описанная Э.Дюркгеймом. То есть неясно, что хорошо, что плохо, мир перевернулся. Особенно это бьет по молодым. У них ведь нет сложившихся представлений о нормах общественной морали, а общество само не знает, какие это нормы.
Враз не стало в стране детских организаций, комсомола, исчезли формы группового, но контролируемого обществом досуга. И, по большому счету, их ведь ничем не заменили. Сегодня в лучшем случае делается упор на развитие спорта. Но серьезные занятия спортом требуют больших денег, что не по карману основной массе молодежи. Да и не является спорт средством в противоборстве с экстремизмом. Борьба за мышцы без борьбы за мозги – путь в никуда.
Государству и обществу нужно все– таки создавать институты формирования у молодых людей миропонимания и правопонимания. Нужна понятная молодежи система социальных лифтов, исключающая коррупцию. Молодой человек должен усвоить: к жизненной цели можно прийти только законным путем. Без вариантов.
– Сергей Алексеевич, вы же понимаете, что это пока нереально?
– Без этого нельзя вырастить нормальное поколение. Дело осложняется тем, что в голову народу вбивается: сила – единственный инструмент решения правовых вопросов. До 80 % эфира центральных телеканалов занимают сериалы про «ментовские» и бандитские войны, где кровь льется рекой, а число убитых на экране, вероятно, превысило число жителей центрального региона страны.
Кстати, мало кто знает, но большинство боевиков и триллеров закупаются в странах, в которых они не демонстрируются производителями – не соответствуют морально-нравственным критериям! В этих странах подобные фильмы выпускаются только на дисках и в телеэфире не показываются никогда! А мы учим цинизму и жестокости, рушим все моральные и человеческие установки.
– Вы предлагаете вводить цензуру?
– Речь не о том. Но ограничить поток информации о криминальных проявлениях необходимо. Делайте специальные выпуски и программы, показывайте криминальные новости на ведомственных сайтах правоохранительных органов. Те, кого это интересует, найдут эту информацию. А остальным ее не будут навязывать вместе с обзором текущих событий.
Еще один важный момент. Надо все-таки определиться, кому мы объясняем, что экстремизм – это плохо.
– Мы с вами говорим о молодежной аудитории…
– Молодежь – очень разная. Мы ведь своими лекциями, акциями охватываем ту часть, которая уже формально организована в стенах школ, средних специальных и высших учебных заведений. Работать с белыми и пушистыми, настроенными на карьеру и склонными к мимикрии молодыми людьми несложно. А вот попробуйте занять головы юношей и девушек, которые тусуются на улицах и в подъездах. Что мы о них знаем? Что знают о них те, кто занимается молодежной политикой? Вот и появляется у этих ребят убеждение, что они никому не нужны. А тут приходят к ним (разными путями) взрослые добрые дяди, которым они интересны. Обещают золотые горы, реально помогают чем-то по жизни. А взамен поначалу вроде ничего и не требуют… Как раз улично-подъездная молодежь легко откликается на призывы экстремистов, которые предлагают решать сложные социальные проблемы путем насилия.
– И молодых все больше и больше среди участников митингов, шествий…
– Радикальные и неолиберальные силы маргинальную молодежь считают своим основным ресурсом. Если проанализировать несанкционированные акции последнего десятилетия, то увидишь, что их организаторам куда важнее разжечь очаг социального протеста, чем стремиться к декларируемым целям. Повод для протеста всегда можно найти или придумать. Главное – вывести людей на улицу. Следующий шаг – спровоцировать столкновения с полицией, что в новейшей истории России происходило неоднократно.
– Но полиция, знаете ли, тоже проявляет себя не с лучшей стороны…
– Давайте разбираться. Вы знаете, что сам факт несанкционированного мероприятия притягивает как магнитом провокаторов, шпану и маргиналов? Из тех, для кого столкновение с властью «есть упоение в бою». И организаторы это знают. И продолжают испытывать степень терпения органов власти. В толпе проявляются те, кто ее «заводит», в стражей порядка летят камни, бутылки, стаканчики, файеры. Начинают задерживать – звучат призывы провокаторов освобождать «задержанных товарищей», которые картинно, с гордо поднятой головой, следуют к автозаку, раздавая налево и направо интервью представителям СМИ. Толпа от призывов переходит к насилию, раскручивая спираль массовых беспорядков, при пресечении которых полиции весьма трудно оставаться «белой и пушистой».
Полицейские – в большинстве своем молодые, крепкие мужчины, а не «твари дрожащие», которые будут молча сносить побои, оскорбления, плевки и броски в лицо бумажных стаканчиков. У них, бесспорно, будет естественная реакция на оскорбления. И те из них, у которых эмоции перехлестнут порог выдержки, даже понимая, что придется отвечать перед правосудием, могут перейти грань необходимой обороны…
Государство и общество не могут и не должны закрывать глаза на избиение и оскорбление полицейских. Если угодно, это вопрос сохранения государства: способна ли власть обеспечить защиту своим гражданам.
А для организаторов массовых несогласованных мероприятий столкновения митингующих с полицией – милое дело. Цивилизованные формы протеста для радикалов теряют всякий смысл. Любую мирную акцию забудут через сутки. Художественно поставленные беспорядки, где «сатрапам», якобы, противостоят «беззащитные старики, ветераны и беременные девушки», правда, при следственной проверке в рамках уголовного дела оказывающиеся юношами, будут обсуждаться месяцами.
Ясно же: бороться надо не с митингами, а с теми конкретными лицами, которые упорно пытаются направить протестные акции по пути преступного насилия. Такие личности были всегда. Они могут иметь заслуги, служебное положение, депутатский мандат, но это не должно защищать их от уголовной ответственности. Потому что мордобой и провокации – всегда путь в тупик. Вспомните историю: Гапон плохо кончил…
Текст публикации на сайте издания
Последние новости
БСМП Ростова получила 46 новых машин скорой помощи
Глава региона Юрий Слюсарь посетил ростовскую БСМП и вручил медикам ключи от 46 новых автомобилей скорой помощи.
Самая сердечная профессия – глазами детей
Необычная арт-площадка была представлена участникам Юбилейного XXV Национального Конгресса «Сердечная недостаточность 2024» ,
Поздравление генерального директора НМИЦ онкологии Минздрава России Олега Кита с наступающим Новым годом
Уважаемые коллеги! Дорогие друзья! Примите самые тёплые поздравления с наступающим 2025-м годом!
Частотник
Осуществляем поставку в оговоренные сроки, обеспечивая быструю отправку
На этом сайте вы найдете актуальные вакансии в Тюмени с предложениями работы от ведущих работодателей города